В июньские дни, где бы быть не пришлось,
Все мысли о праздном, приструня,
Живу я одною: как тяжко далось,
То, двадцать второе, июня.

Всем, принявшим первый удар на себя,
Да в день самый длинный и жаркий,
И с болью, что вряд ли, Отчизну любя,
Осилят фашистские танки.

И всё же, примкнув к трёхлинейке штыки,
В атаку, с последним патроном,
Вставали поротно и с лёгкой руки,
Нередко, и всем батальоном.

Вставали в свой первый и праведный бой,
И зная — второго не будет.
Был каждый из них — настоящий Герой,
А с трусами — время рассудит.

(с)